...Бабушку Сэм похоронили день назад. Похороны случились почти сразу после того, как она ушла в мир лучший. Никогда Саманта Мэнсон не чувствовала себя подобным образом. До этого дня она ни разу не задумывалась о том, что с ней будет в такой момент. Как-то совершенно не думалось о таком. А вот теперь она стояла на кладбище, единственная среди всех, провожавших Бабушку в последний путь, для кого одеяние было совершенно обыденным, не подобранным для такого события - все то же черное... Но впервые Сэм ощутила, что не рада этому черному цвету. Никогда доселе такого не было. Ее это шокировало. Это было новое ощущение, какое-то неприятное. Не хотелось этого чувствовать. Сэм пыталась отогнать его, словно бы рукой отмахнуться, ан нет, куда там - оно оставалось.
Но не только это удивляло неприятно готку. Ей было поистине грустно и даже больно. А раньше она таких чувств, горечи такой глубины не испытывала. И была уверена, что эти чувства не для нее. Нет-нет, Сэм никогда не полагала, что должна быть бесчувственной, холодной и тому подобное. Ничего такого. Но она не ожидала, что будет вот так грустить, глубинно, сильно и очень тяжело.
Неожиданностью для Саманты стало то, что ей казалось, будто Бабушка вовсе не умерла, будто просто уехала куда-то, ушла, вот сейчас придет. Сэм много раз сталкивалась с подобными высказываниями в фильмах и книгах, но они казались девочке какими-то натянутыми, стереотипными. Оказалось, что это совсем не так. Сейчас она всеми фибрами души испытала это - полное впечатление, что человек жив, что он скоро вернется, что ты вот-вот его увидишь, услышишь его голос... И на какие-то секунды это чувство становится настолько сильным, что ты уверуешь в него. И каким же горьким становится осознание того, что это неправда...

...Именно с этими мыслями Сэм сидела в своей комнате, перелистывая страницы фотоальбома, на которых совсем юная Бабушка улыбалась своей доброй улыбкой, полная жизни и энергии. Впрочем, вот фотографии совсем недавние, когда Бабуле уже за семьдесят - а глаза все так же блестят, все так же полны задора. Она оставалась такой до последних минут...
"- Какой же я была дурой, - пронеслось в голове у Сэм. - Это был потрясающий, никогда не унывавший, добрый человек. Я могла из нее черпать и черпать позитив, а я с ней едва общалась."
Мысль эта прошла вихрем и снова напугала Саманту. Откуда у нее такие мысли? Что это такое?
- Привет, - тихий голос. Он появился незаметно. Конечно, прошел сквозь потолок, будучи невидимым.
- Привет. - Сэм попыталась улыбнуться. Не вышло.
- Прости, что я не пришел на похороны, - сказал Дэнни. - Просто не хотел, чтобы поднималась какая-то шумиха вокруг того, что тут Дэнни-призрак, меня там и так ждали. Поэтому я решил сразу же к тебе, как ты вернешься.
- Да, я понимаю. Спасибо. - А вот на этот раз улыбка вышла.
- Ты как? - Дэнни присел на край кровати.
- Нормально. - Сэм резким движением захлопнула фотоальбом и положила его на прикроватную тумбочку. - Полностью ок. Грустно, конечно, но... Ты ж понимаешь. Я к этому спокойно отношусь.
- Ну да, - кивнул Дэнни. - Я тебя знаю, ты сильная. И спокойная.
Сэм хотела что-то ответить, но почему-то не получилось.
- Ну так что, тогда в "Тошниловку"? - улыбнулся Дэнни. - Перекусим, потом подумаем, чем заняться?
- Да, давай, - согласилась Сэм.
- Пешком? - спросил Дэниэл.
- Угу, - она кивнула.
Дэнни превратился в человека, они вместе встали с кровати, направились к двери, но когда мальчик-призрак открыл ее, Сэм резко сказала: "Ладно...".
- Что? - удивленно спросил Дэнни.
- Я не пойду, - пробормотала Сэм. - Я что-то... Плохо себя чувствую. Мне кажется, у меня начинается грипп. Так что я побуду дома, посплю. Ок? Не обижаешься?
- Нет, конечно, - ответил Дэнни. - Тогда выздоравливай.
- Угу, пока, - Сэм поцеловала его в щеку. - А ты иди отдыхай.
- Ага, - Дэнни улыбнулся.
Он вышел, дверь закрылась. Сэм повернулась к ней спиной, постояла так минуты две и пошла к своей кровати. Но не успела она туда дойти, как сзади раздался звук вновь открывающейся двери. Мэнсон оглянулась.
- Сэм, - Дэнни пристально посмотрел на свою девушку. - С тобой точно все в порядке? Точно дело в гриппе?
- Да-да, конечно, - ответила Сэм. - А что? Почему ты решил спросить?
- Да просто мне... - начала Дэниэл, но так и не закончил.
Сэм бросилась к нему, обняла и зарыдала у него на груди. Никогда, никогда раньше парень-призрак не видел свою любимую такой.
- Сэм, - прошептал он, не зная, что сказать.
- Прости, прости, - Сэм отпустила его и отступила на шаг назад.
- Сэм... - еще раз прошептал Дэнни.
- Я... я... - она не могла выговорить то, что хотелось.
- Я понимаю, Сэм, - сказал Дэнни и теперь уже сам мягко обнял готку. - Я понимаю
- Но я не думала, - всхлипываю в новом приступе рыданий, сказала Сэм. - Не думала, что мне будет так плохо. Почему? Почему мне так плохо?
- Да много почему, - ответил Дэнни. – Но я думаю, что прежде всего из-за того, что ты сильно любила свою бабушку. Просто не задумывалась об этом. И, конечно, тебе тяжело потерять того, кого любишь.
Сэм несколько удивленно посмотрела на своего парня.
- Как-то на тебя не похож такой разговор, - сказала она.
- Да, как-то не доводилось об этом говорить, - почесал в затылке мальчик-призрак. – Но просто в последнее время, особенно после истории с астероидом, я об этом много думал.
- И что? – спросила Сэм.
- В смысле?
- Что ты надумал?
- Да вот то, что сказал тебе. Ты любила Бабушку. Но не думала об этом. И не общалась с ней, как я знаю. А теперь чувствуешь себя так, словно потеряла безвозвратно то, что у тебя было, и при этом и близко не воспользовалась тем, что это имела. Винишь себя в этом. Ты же не зря смотрела альбом, - Дэнни указал на тумбочку. – Если бы тебе было все равно, зачем бы ты после похорон смотрела фотки? Я уже выходил из дома и тут сообразил, что раз ты смотришь фотографии бабушки, то тебе наверняка плохо.
- Да, мне действительно плохо, - пробормотала Сэм, опуская глаза. – Очень плохо. Мне сейчас кажется, что и жить больше не за чем. Никогда ничего подобного не чувствовала. И всегда думала, что подобное не испытаю.
- Я тоже про многие вещи думал, что никогда такого не подумаю или не почувствую, - сказал Дэнни. – Но оно случалось... А по поводу бабушки... Знаешь, поговорка есть такая: «Имеем – не ценим, потеряем – заплачем».
- Да, знаю, - тихо ответила Сэм. – Только сейчас я понимаю, что ее вспоминают, наверное, тогда, когда уже плачут...
- Да, так и есть, - сказал Дэнни.
- Ты и об этом думал? – подняла она взгляд на него.
- И об этом, - кивнул Дэнни. – И сейчас тебе придется через это пройти. Ты уже не сможешь поговорить с бабушкой, не сможешь вернуть те дни, когда она была жива, но...
- Я такая дура! – закричала Сэм, слегка испугав Дэниэла. – Она постоянно ездила по дому... Была тут... Я могла хотя бы раз в пару дней зайти к ней, узнать, как у нее здоровье, как дела, как она себя чувствует... А я никогда этого не делала, никогда. Вот в тот раз, когда Фрикшоу захватил власть над тобой, когда был хрустальный шар красный, помнишь?
- Ну конечно помню, - ответил Дэнни.
- Ну так вот она тогда помогла мне. Могла задержать, когда я сбегала из дома, чтобы помочь тебе. Но она все поняла и отпустила меня. А я уже назавтра об этом забыла, даже вам с Такером не рассказала. Вот же я...
И Сэм снова расплакалась. И вновь Фентону, хоть он уже вроде был к этому готов, сложно и страшновато было видеть свою Сэм такой.
- Успокойся, Сэм, успокойся, - сказал Дэнни.
- Не могу, - ответила она, утирая слезы, а на их месте уже появлялись новые. – И что тут успокаиваться? Это просто глупое успокоение, а на самом деле за ним ничего нет.
- Это не так, Сэм, - Дэнни обнял ее. – Некоторые вещи кажутся банальными, но они от этого не становятся менее значимыми. Вот посмотри. Твоя бабушка почему тебе тогда помогла, когда ты бежала к «Готике»?
- Не знаю, - Сэм опять утерла слезы. – Ну... Наверное, потому что любила меня.
- Именно, - сказал мальчик-призрак. – Она любила тебя, любила сильно. И ей нравилось, что ты готка, ей нравился твой характер. Она видела в тебе будущее. Потому она и правда не хотела бы, наверное, меньше всего желала бы, чтобы ее смерть стала для тебя причиной потерять смысл, причиной так дико грустить. Уверен, именно этого бабушке не хотелось и именно ради этого одного стоит жить.
- Да, ты прав, - прошептала Сэм. – Вспоминая Её... Уверена, она и правда хотела бы, чтобы меня ничего не угнетало.
- Да-да, вот видишь, - сказал Дэнни. – Конечно, ты и правда потеряла возможность пообщаться с ней, быть поближе. Это правда. Но это не конец света, как бы больно ни было. Это должно стать для тебя первым опытом подобным, чтобы ты больше не совершала таких ошибок. Даже с родителями. У тебя с ними постоянные конфликты, но ты ведь любишь их, правда?:
- Вообще... да. – Она призналась в этом, похоже, первый раз в жизни.
- Вот-вот, - Дэниэл погладил свою девушку по волосам. – И потому тебе нужно ценить их, ведь они тоже не вечные. Я ведь учился пользоваться призрачной силой. И делал ошибки. Так и ты – совершила такую ошибку один раз, но это не повод бросать все и заканчивать. Это возможность извлечь урок. Хоть и горький.
Сэм промолчала. Но Дэнни чувствовал, что она согласна с ним.
- И все равно мне плохо, - подала наконец голос готка. – Плохо так, что... что...
- Ну конечно, - сказал Дэнни, вновь мягко проводя рукой по черным волосам Сэм. – Тебе и не может не быть плохо. Потеря не может не вызывать боли. Наверное, что-то такое я чувствовал, когда ты, Так и моя семья погибли во время взрыва «Тошниловки»... Не могу сказать, потому что в итоге я это как бы не переживал... Но судя по тому, что рассказывал Влад... Тот, который из будущего... Он рассказывал, что мне было очень плохо. Да и ему, даже ему, Владу, представляешь? Даже Владу было плохо, потому что погибла мама. Иначе вряд ли он стал бы мне помогать – Плазмиус как-то не особо отличался бескорыстием и благородством. А сделал он это от того, что ему тоже было очень больно. А потому не странно, что тебе сейчас плохо. Но это пройдет. Есть еще одна фраза, ты ее знаешь, я знаю, кажется такой дурацкой, но это ведь правда: «Время лечит». Со временем боль уйдет, а жизнь продолжится. И знаешь что? Ты ведь любила свою бабушку, да?
- Очень, - ответила Сэм. – Очень. Но только сейчас это поняла.
Дэнни почувствовал, что его девушка сейчас опять разрыдается, и поспешно заговорил дальше:
- Так вот. Ты любила ее. Но разве только бабушку ты любишь? Есть ведь и другие люди, которые тебе дороги. Ну... Я, например, - он улыбнулся, и Сэм тоже, как будто невольно. – И не только я. А есть те, кто любит тебя, кому ты дорога. И ведь наверняка еще такие люди появятся. И вот ради этого стоит жить. Как бы больно ни было сейчас.
После этого они стояли молча и обнявшись минут десять. Только мерное тиканье часов и было слышно.
- Спасибо тебе, - оборвала наконец молчание Сэм. После этого он мягко и нежно поцеловала Дэнни в губы. – Спасибо. Мне стало намного легче. Конечно, все равно больно, эта боль как будто обволакивает меня, но у меня больше нет чувства, что она заняла всю мою жизнь. Ты во всем прав... Но я никак не ожидала, что ты можешь так говорить? – вновь выразила она удивление.
- Ну, я пообщался немного с Клокворком, а он такой, сама знаешь, - улыбнулся Дэнни. – А вообще я просто понял, что надо жить дальше в любом случае, потому что оно того стоит и потому что кому-то ты да нужен. Так что, в «Тошниловку»? Или у тебя грипп? – он ухмыльнулся.
- Нет, пошли, - ответила Сэм с такой же хитрой ухмылкой.

КОНЕЦ

P.S. Если кто что-нибудь такое подумал, хочу сказать, что у меня в семье, к счастью, никакой трагедии не случилось, потому фик написан не по подобной причине. Связано его написание с разговором с одним из форумчан, который состоялся вчера вечером. Именно он побудил меня к написанию сего "произведения".